Стольникова (Филимонова) Анна Сергеевна, выпускница 1944 года

В среднюю школу я поступила в 1939 году в 5-ый класс «Б» из Пушкарской базовой начальной школы (теперь это здание управления образования). Привел нас туда (весь класс) 1 сентября зав. Пушкарской школой Николай Алексеевич Мельников - наш любимый учитель начальных классов, он же вел уроки географии в Сапожковской средней школе. Тогда средняя была единственная в Сапожке. По сравнению с нашей начальной средняя школа показалась нам огромной. Учеников было очень много. Школа работала в 2 смены. Мы как-то сразу завоевали авторитет. С нами в начальной школе занимались после уроков студенты педучилища. Каких только кружков у нас не было! Учились мы хорошо, немногих отстающих подтягивали студенты с распростертыми объятьями.

Из рук Н.А. Мельникова нас приняла наш классный руководитель и учитель ботаники Евдокия Михайловна Мельникова. Она нам как-то сразу понравилась и стала второй мамой. Она была доброй, чуткой, любящей людей, особенно нас, детей, хотя у нее своих детей не было. Она прекрасно знала свой предмет, умела привить любовь к нему и нам. Мы очень ее полюбили, доверяли ей во всем, она о нас знала практически все. Часто бывала у нас в дома. Она очень интересно рассказывала о растительном мире, так ярко, что даже незнакомые растения мы себе хорошо представляли. У нас были интересные классные собрания. Мы готовили интересную художественную самодеятельность, сочиняли сказки, басни. С ней было легко, весело и приятно.

В седьмом классе Евдокию Михайловну перевели в Пушкинскую школу, а нас передали учительнице по химии, Прасковье Николаевне Хотулевой, матери троих детей, муж которой погиб в конце 1941 года на фронте Великой отечественной войны.

Она успевала и дома, и на работе. Спокойная, уравновешенная, чуткая, прекрасно знающая свой предмет. Она нам сразу понравилась. У нее был химический кабинет, там изучали химию, делали опыты. Она научила нас очень бережно относиться к приборам, пробиркам; я не помню, чтобы мы что-нибудь разбили или испортили. Когда началась война, материалы для опытов были в дефиците, и ей приходилось делать один опыт для всех: мы усаживались потеснее к столу, где проводился опыт, кому было не видно - стояли, смотрели на учительский стол. Все равно было очень интересно. Во время войны мы с ней вместе работали на разных сельхозяйственных работах. С ее разрешения мы, деревенские, стали работать в колхозе наравне со взрослыми за трудодни. Хлебных карточек нам не давали, жили очень трудно. Чего только мы ни делали. Вязали снопы, складывали в стога, молотили, копали картофель, убирали горох и.т.д.

А уже зимой пошли в школу. Топлива не было. Мы ездили на санках в Черную Речку за торфом. Он был сырой, плохо горел. В классах был холод, сидели в одежде, на стенах был иней, хоть пиши на нем. Было очень трудно всем. А тут еще ежедневные похоронки. Нет, наверное, семьи, где бы кого-то не убили на фронте. Мы оплакивали нашего Н. А. Мельникова, а потом и мужа Прасковьи Николаевны. Она всегда была с нами. Теперь я удивляюсь как она все выдержала! Прожила она 90 лет, умерла в Москве у одного из сыновей, профессора Батумского института.

В 5 классе русский язык вела у нас Анна Андреевна Кондрашова, человек очень эмоциональный, добрый, отлично знающий свой предмет и очень интересно его преподающий. Она было женщиной полной, с красивыми руками. Положит их на журнал и начинает рассказывать что-нибудь по литературе, а мы, бывало, слушаем ее выразительный рассказ с раскрытыми ртами. А русский язык она объясняла сначала, как в учебнике. Много времени отводила закреплению. Она говорила: «Если ученик не может на правило придумать 5-7 примеров своих без труда, значит, он не понял и правило для него - пустая зубрежка». После каждого правила, особенно по морфологии, у нее были свои очень простые и полезные советы. Например, изучая приставки на «з – с» она говорила : «Как слышно, так и пиши». (Исчезли, воспитание, возникли и.т.д.).

В своей дальнейшей работе, я очень много от нее переняла. Я советовалась с ней о каждом уроке (сначала, конечно). Она меня учила внимательной проверке тетрадей. Возьмет из стопки в 40 тетрадей штук 5 и проверит за мной. Если найдет хоть одну ошибку, заставит проверить все еще раз. Да и еще и выговорит: «Ну о чем ты мечтаешь при проверке тетрадей?!»

С ней я до конца ее жизни была очень близка. Я помогала ей, когда она уже не работала, была на пенсии. У нее болели ноги, и я ходила в магазин, иногда с крупными вещами на речку полоскать бельё и т. д. Это был дорогой для меня человек.

Арифметику в 5-6 классах вел у нас Михаил Николаевич Сухоручкин. Он был очень энергичным, быстрым человеком, умел прямо при входе в класс занять всех. Сначала нам было трудно, а потом мы привыкли, и нам понравилось. Каждый учитель входил в класс, усаживал нас и отмечал отсутствующих, потом начинал урок. На это уходило минут 5, а Михаил Николаевич, открывая дверь класса, обязательно диктовал нам устную задачу или пример. Мы же встречали его в полной готовности. Записать он разрешал только условие или сам пример. А решали мы устно. И так он натренировал нас устному счету, что я до сих пор считаю очень хорошо, может, теперь в 82 года не очень быстро. Но обсчитывать меня не удается.

Когда я сама, не без помощи моих учителей, стала работать в школе, я многое от них переняла. Я старалась их копировать, а они меня буквально водили за руку. Они не стеснялись делать мне замечания, когда приходили ко мне на урок. А это вначале было часто. В свободный урок наши учителя проверяли тетради, и вот с тетрадями и Анна Андреевна и Михаил Николаевич приходили ко мне на урок.

Однажды я одной мамаше, которая пришла спросить о своем сыне, сказала, что сын ее плохо учится, на уроках мешает другим, дома уроков не готовит, лодырь. Она обиделась и меня отругала. Я расстроилась и расплакалась. А Михаил Николаевич не посмотрел на мои слезы. И когда я ему пожаловалась он мне сказал, что это же самое надо было сказать мягче другими словами и сказал как это было мне очень необходимо и полезно больше уже я с родителями так никогда не разговаривала.

От Михаила Николаевича я приняла схему ведения уроков. Входя в класс я видела своих учеников готовыми. Перед ними лежали ручки и черновики. Я диктовала предложения для разбора разного (по составу слова, по частям речи и т.д.), словарные диктанты и задания. Пока они заняты я отмечу в журнале отсутствующих, сделаю другие записи, потом спрошу 2 – 3х человек по заданиям, и начинаю урок русского языка. Ученикам некогда отвлекаться.

В начале, когда со мной еще были мало знакомы, некоторые вздумали опаздывать. Я не выгоняла их из класса, чтобы они не мешали другим. Я их оставляла стоять около двери, постепенно, смотря по поведению, усаживая их на место, эта процедура длится, бывало, не более недели. Потом уже никто не опаздывает, и все сидят готовые к уроку. Это от Михаила Николаевича Сухоручкина.

Запомнился мне учитель истории в 5 – 6 классах, Модестов Владимир Александрович. Программа этих классов была сама по себе очень интересной, а тут еще такой учитель: высокий, стройный, красивый, так хорошо рассказывающий, что сидишь и дышать боишься, как бы что не пропустить. В конце урока он нам давал советы, что почитать по этому материалу. И мы бегали в детскую библиотеку к Екатерине Александровне Козыревой, очень знающей и всегда нам помогающей.

В 1941 – 42 учебном году директором нашей школы была назначена Лидия Петровна Безбородова, наш преподаватель литературы. И как преподаватель, и как директор, она была прекрасной. В то время было много трудностей. Война денег на школу отпускали мало. Как она только выходила из положения. Ей приходилось часто пропускать уроки, из-за всяких вызовов, собраний, заседаний, потом каждый призыв на фронт брал из школы старших учеников.

Когда она вела урок, особенно с объяснения нового, это был праздник. Она давала нам часто сочинения и домашние и классные трудные, но и интересные. Приходилось поработать, например: «Коренья учения горьки, а плоды его сладки».

Её конец был очень печальным. Она окончила свою жизнь в доме престарелых в с. Авдотьинке Путятинского района.

Мы считали своим долгом навещать её там под руководством Натальи Павловны Стахановой. Наталья Павловна получала небольшую пенсию, питалась очень скудно, на одежду не обращала никакого внимания, а деньги в основном тратила на благотворительность. Она нанимала Козыренко (он имел машину), и мы ехали к Лидии Петровне с гостинцами, которые, сложившись, покупали. А варенье, соленье у нас было свое. Лидия Петровна была очень довольна и со слезами благодарила нас.

Наталья Павловна Стаханова - учитель биологии и известный в Сапожке краевед. Мы с ней обошли весь наш район. Учеников с собой брали не более 15 человек. Денег нам никто не отпускал, годы послевоенные были трудными. На собранные гроши она буквально выбивала кое-какие продукты, а картофель и другие овощи мы брали из дома. Мы бывали у героев Советского Союза, слушали их еще живых Кочеткова, Зеленина и др. Записывали, брали фотографии и составляли альбомы. В походах мы изучали берега рек, озера, растительность, животный мир, историю сел, деревень и др. Потом Наталья Павловна отсылала их в Рязань. Нас много раз награждали путевками даже в трудное время. Так я ездила в 1948году в Мичуринск с 20 учениками одна (2 мальчика и 18 девочек). После Н.П. (и сначала под её руководством) краеведением стал, заниматься историк нашей школы очень увлекающийся человек - Василий Михайлович Авдеев. Его время было значительно легче. Страна стала подниматься из руин войны. Лично я уже обречённая семьёй, в походы не ходила и по путёвкам никуда не ездила, кроме своих литературных викторин, праздников (к Есенину).

В школе в то время изучался один иностранный язык – немецкий. Вёл его Сергей Фёдорович Виноградов. Он был одинок и жил при школе, рядом с физическим кабинетом. С девочками он был очень строг, ближе был к мальчикам. После уроков иногда даже гулял с ними – учил их жить. Знания умел дать. Я до сих пор могу читать по-немецки и помню много слов. С.Ф. Виноградов имел свою методику ведения уроков. Он мог неделю, две и более только объяснять и закреплять, не спрашивая на оценку. Мы ежедневно готовились в надежде на опрос, а он всё не спрашивал. И вот однажды, входя в класс, объявляет: ” Сегодня урок опроса ". Делит доску пополам, вызывает двоих, даёт заранее написанные им задания. Первые 4-6 парт, смотря, сколько рядов, выдвигается вперед, и вызванные ученики тоже получают задания. Остальные заняты переводом статей в конце учебника (эти могут пользоваться словарем).

Все заняты, и он начинает опрос с учащихся……. Вызваны к доске, а потом и остальных. Он успевал опросить весь класс и поставить оценки. Много мы учили и стихов на немецком. Знали предмет хорошо: и язык и грамматику. Говорили на уроке только на немецком. Приехавшие к нам эвакуированные ученики с хорошими оценками, знали хуже нас. С.Ф. с ними занимался дополнительно в своей комнате.

После Н.А. Мельниково немного географию вела Клавдия Егоровна Попова, учительница Пушкинской школы. Она очень хорошо знала свой предмет и запомнилась особенным знанием географической карты.

Сидит она за столом лицом к нам и, не поворачиваясь к доске, где висит карта, точно покажет место, о котором рассказывает, как будто у нее глаза на затылке.

В старших классах географию вела Тамара Сергеевна Лисицына. Она прервала учебу в институте. Высокая, молодая, но очень строгая, она сразу пресекла всякие разговоры и движения на уроке. Мы внимательно слушали ее интересные объяснения, задавали вопросы, и она всегда отвечала на них подробно.

Запомнился мне и учитель истории в 9-10 классах Вишневский Владимир Александрович. Он профессор, приехал к нам из Москвы с женой, дочерью Павла Петровича Стаханова, в войну и учил нас в 9-10 классе. И методы у него были институтские. Я не помню, чтобы он кому-то делал замечание. Рассказывая, он ходил по классу, а мы следили глазами за ним, внимательно его слушая. В знания нашей программы он вставлял свои дополнительные и очень интересные, которые мы запоминали и без учебника.

Заходя в класс, он называл фамилии учащихся, которым давал вопросы для ответа. Все сидели на своих местах и обдумывали свои темы. Сначала спрашивал желающего ответить, а потом уже по его списку.

Физику сначала вел у нас Николай Федорович Иерусалимский, влюбленный в свой предмет. Он был очень серьезный, я не помню, чтобы он когда нибудь улыбался. Он был болен туберкулезом, часто кашлял, выходя за дверь, а мы ждали, когда он придет. Он умер, когда началась война. Его сменила Александра Ивановна Гулина.. Молодая, красивая, энергичная. Как она рассказывала! Мы просто не сводили с нее глаз. Она отходила от школьного материала и уводила нас незаметно на фабрики, заводы, стройки, где было что – то открыто, реконструировано. Шла война, было очень трудно везде, а она умела увлечь нас так, что мы забывали обо всех бедах трудностях.

Иван Гаврилович Поспелов - учитель от Бога и человек с большой буквой. Он пришёл в нашу школу из педучилища, когда я уже работала в, школе это очень интеллигентный человек. В присутствии женщины, если она стоит он не когда не сядет; по лестнице вслед не пойдёт – обязательно дождётся, когда она поднимется. Урок ведет спокойно, основательно. С учениками держится тактично. Материал по физике, по выражению моих детей укладывал ‘по полочкам’ добиваясь полного усвоения закрепления. Не выучить физику - просто стыдно перед Иваном Гавриловичем. Лаборанткой у него работала его жена Таисия Яковлевна. Они оба выли, гостеприимны и внимательно к людям. На большой перемене она угощала нас чаем. Они были добрые и отзывчивые, такими и своих четырех сыновей и внучат воспитали. Начальных классов у нас было по одному, потому что в Сапожке были ещё начальные школу: Пушкарская, Пригородная, Шацкая, Фабричная.

Когда формировались пятые классы, то приходили ученики к нам из Фабричной и М-Сапожковской школ.

Учителями начальных классов работали уже пожилые учителя: Авдеева Елизавета Егоровна, Мария Васильевна Шатилова, Мария Григорьевна Гуськова, Екатерина Ивановна Пушкарева. Она закладывала фундамент знаний для 5-10 классов. У всех них мне приходилось брать учеников и оценки их с моими почти не расходились. Чтобы лучше узнать о своих будущих учениках, я ходила особенно в 4 четверти к ним на уроки. Это было очень серьезные люди.

Дисциплина на уроках у них была отличная, хотя в классах были и учащиеся, воспитанники детдома. Они просто жили в школе и школой и считали, что разговаривать в школе нужно только о школе и ее учениках.

Елизавета Егоровна у нас была еще и секретарем, она же и выдавала нам зарплату.

Тогда в РОНО работало мало людей: заведующий, два инспектора, зав методкабинетом, уборщица и бухгалтер. Учреждение занимало всего две комнаты и методкабинет. Елизавета Егоровна была пожилой полной, с больными ногами. Два раза в месяц она на большой перемене посылала меня в РОНО за деньгами.

Прасковья Александровна Богданова, бухгалтер, давала мне мешок с деньгами. Я никогда не пересчитывала и Елизавета Егоровна за мной тоже не пересчитывала. И никогда у нас не было недостатка.

А когда я получала зарплату, она заставляла меня и других пересчитывать. ("А может, я тебе передала лишнее".)

Вот такие были люди и доверие между нами!

Теперь они остались только в воспоминаниях.

Запомнился мне и завуч нашей школы Михаил Иванович Викторов, он же биолог в старших классах. Когда он приходил на урок, я очень его боялась, особенно в первые годы. Он был очень строг, хотел научить учителя работать хорошо. У него это получалось, особенно со мной. Он меня заставлял несколько раз переписывать четвертные и полугодовые планы по классному руководству, поурочные планы по предметам. Сначала я расстраивалась и думала, что я ни на что не способна, а потом я так натренировалась планировать, что для меня не составляло никакого труда составить любой план.

После каждого посещения урока Михаил Иванович тщательно разбирал урок сразу, на свежую память.

Делал очень полезные замечания и давал советы.

Тамара Сергеевна Лисицына то же самое делала, и я им очень благодарна.

Я никогда никому не отказывала в посещении моих уроков. Придёт, например, учитель русского языка за зарплатой, а она задерживается на несколько часов. Он приходит в школу и просится на урок. Я всегда разрешала. А как откажешь, когда руководила секцией русского языка и литературы района 26 лет. В школе за время моей работы сменилось много директоров. Особая моя благодарность Лидии Петровне Безбородовой и Василию Васильевичу Аксёнову. В школе учителей много. Естественно дружили группами, но жили и работали дружно, сплочённо. Были, конечно, некоторые нестыковки, но они никогда не мешали в нашей работе. Мы всегда поддерживали друг друга. Василий Васильевич мне нравился своей деловитостью. Если он делал замечание, то основательное и документально подтверждённое. Долгое время работали под руководством Павлова Алексея Михайловича. Особенно хочется сказать о работе классного руководителя. Это самая, на мой взгляд трудная работа. Сначала мне дали руководство в 5 классе из учеников М-Сапожка. Они иногда (мальчики) пропускали по неделе. Они уходили с соседями, родственниками на заработки (чинили кастрюли, вёдра, крыли крыши). Я каждую субботу ходила в М. Сапожок после уроков и беседовала с родителями. Приходила в дом, а там 5-6 человек малышей, дом пуст. Мать одна. Чем кормить детей? Мать плачет и я с ней. Жалко до смерти её бедную. Пропущенное подгоняли все учителя. Никто никогда не жаловался, что ему мало платят или он загружен. Бросали всё домашнее и занимались с отстающими.

Лучшее всего человек узнается не на работе или учебе, а в какой-то другой обстановке, например, в лагере или в походах.

Мы каждое лето выезжаем в Благодатное в каникулы в лагерь. Это было чудесное время! Мы сближались не только со своими учениками, но теми, кто не учится. Все подробности жизни невольно всплывали.

А походы! Зимние, когда мы шли на лыжах к Запожскому или Пушкарскому лесу. Отдыхали, катались с гор. Чудесное было время!

Летом уходили дня на три (в Кривель, Екатериновку и.т.д) Спали на открытом воздухе. Никакие комары нам были не страшны.

А работа на колхозной практике? Конечно, трудно нам потом догонять материал приходилось, зато было весело на работе. Ребята приучались к труду. Не когда им было бездельничать и хулиганить. Из моих выпускников никого не было в милиции на учете не было.

После в нашу пришли на смену старым помоложе учителя. Как начальных так и предметников: Мария Ивановна Гулина, Евдокия Игнатьевна Корнилова(Губарева), Людмила Александровна Зотова, Вера Петровна Шарова – это начальные классы. Пришли и предметники: Антохин Сергей Никитович и Антохина Клавдия Георгиевна, Мария Александровна Нечаева, Нина Александровна Тучина, Любовь Акимовна Нуждина, (Нина Сергеевна Семкина, Просковья Георгиевна Румянцева, Никонова, Романова – эти работали не долго, пока их мужья работали а Сапожке). Я не могу сказать о ком-нибудь из них что-то плохое. Все мы старались работать как можно лучше.

Например Любовь Акимовна Нуждина все силы и здоровье отдала школе. Историю ребята знали. Она почти у всех принимала отчеты по программе, вела кружок текущей политике, который занимался в нашей центральной библиотеке. Ребята ее очень уважали. Не могу с огромной благодарностью не вспомнить Галину Ивановну Давыдову. Только благодаря ей я смогла провести очень интересные уроки литературы.

Тогда в журнале ”Литература в школе” печатался дополнительный материал по отдельным писателям и поэтам.

Так вот у нас в библиотеке иногда этот материал был, а чаще его не было. Галина. Ивановна. выписывала для меня литературу, нужную мне и из Рязани и даже из Москвы. Я приносила ей список литературы, а она мне её подбирала.

В нашей школе один раз в год готовилась художественная самодеятельность. Мы пели (у нас был хороший хор) читали прозу и стихи, танцевали и даже ставили серьёзные пьесы. А сколько было внеклассной работы - не счесть.

Иногда бессонными ночами вспоминаешь свою жизнь и удивляешься. Как же я всё успевала.

Работу свою и школу я любила и люблю. Ходила я на работу как на праздник. Дорога до школы длинная, а ты идёшь и обдумываешь, как получше дать тот или другой материал.

Вспоминают учащиеся военных лет

Хотулев В.А.

Незадолго до своей кончины моя мать сказала собравшимся на ее дне рождения: «Любите Советскую власть. Она нас сделала Людьми...».

В семье была атмосфера уважения к труду, книгам, ожидание писем из Красной Армии: с Востока, из Финляндии, а затем с фронтов Великой Отечественной войны.

Большими праздниками были все советские, а с дедом и бабушкой справлялась Пасха. А в Троицу и другие праздники дедушка считал, что нельзя терять рабочий день в поле и на огороде. Праздниками были и дни выборов в Верховный Совет. Кумирами детворы были герои Гражданской войны и командиры Красной Армии.

До ухода на фронт отец, конечно, не мог занимать у нас такого места, так как был человеком сугубо штатским. Из того времени мне очень запомнилось посещение с отцом его кабинета физики с интересными экспонатами.

Далее...

Соболева Ю.Г.

Очень хорошо помню тот день - 22 июня 1941 года. Голубое небо, яркое солнце, зеленая трава, свежая листва на деревьях. Сегодня - воскресенье, на речке Машке делали плотину. Ох, как мы радовались, что речка будет полной, и мы будем купаться. Да разве мы отстанем от этих важных дел! Бежим на речку. А там уже народ собрался. Музыка, смех, радостные лица, всеобщее веселье. Дно реки представляло «муравейник». Женщины в цветных косынках, ярких платьях. Все в движении. Одни копают, другие везут землю на тачках, на носилках к плотине, а там умельцы укладывают хворост. Целый обоз на лошадях подъезжает со стороны Запожского леса с хворостом.
Далее...

Морозова В.Н.

С Верой Бычковой, моей одноклассницей, рассматриваем нашу школьную фотографию 10 класса, 29 учеников на ней, директор школы Безбородова Лидия Петровна, завуч - Викторов Михаил Иванович. Но Аттестат зрелости вручали 28 ученикам - Сонечка Устинова умерла перед самым первым экзаменом - сочинением. Выпускной вечер состоялся 25 июня.
Это был 1948 год.
Прошло более 60 лет - как же быстро они пролетели! Смотрим с Верой на фотографию - более половины уже нет в живых, да и те, кто остался, пусть не обидятся на меня, далеко не первой свежести.
Кому 80, кому за 80 перевалило.
Далее...